День второй

Сегодня было решено посетить Яковецкое лесничество. Посмотрев на карту и прикинув расстояние, которое нам надо для этого «отпешкарить» у меня предательски засосало под ложечкой и появилась противная слабость в области колен. Я мысленно присвистнул. Правда, немного поразмыслив в уме и вспомнив строчку «таких не берут в космонавты», из попсовой песни решил, что ночи сейчас теплые и можно переночевать в лесу. Со зверьем также проблем не будет. В случае нападения волков - нас двое: я хорошо бегаю, а Петрович более упитанный…  Это вселило оптимизм и подарило надежду.

В таком бодром расположении духа мы двинулись в поход. В большинстве мы передвигались  по лесным дорогам, которые в этой части зоны отчуждения очень редко использовались. Следы машин нам не встречались. В большинстве на дорогах мы видели следы косули, лося и волка. Много волчьего помета. Видно «мостить» границу у него является делом первостепенной важности.

 Часть лесных дорог представляет собой насыпную дамбу, грунт для сооружения которой брался тут же с обочины. Теперь эти места представляли собой небольшие водоемы, в которых  часто встречалась лесная утка – чирок-свистунок. Эта птица любит небольшие, мелкие водоемы с застоявшейся водой. Причем она достаточно близко подпускает к себе. В последний момент она внезапно, с шумом взлетает, при этом ее крылья издают специфический свист. По началу, эта серая, неприметная птица, меня вводила в стрессовый паралич. Через пол дня таких шумовых «воздействий» я к ним привык и чувствовал себя нормально. Полная противоположность этой утке – полет совы. Ее мы наблюдали после нескольких часов пути. Видимо она сидела на большой сосне у обочины. Наше появление ее спугнуло и птица, плавно взмахивая крыльями, абсолютно беззвучно, перелетала через дорогу и скрылась в сосняке. Это была серая неясыть. Мне очень нравятся эти птицы, поэтому увидев неясыть я окончательно «пропитался»  оптимизмом и ощущал себя чуть ли не Гагариным, по меньшей мере Гречко точно.

Чуть позже решили сделать первый «перекус» на сегодня. Только присели и начали сосредоточенно пережевывать арахис с шоколадом, как из лесной чащи, в 15 метрах от нас, на дорогу вышла коза. Несколько секунд она с некоторым удивлением рассматривала «пришельцев»,  у которых от удивления арахис вперемешку с шоколадом начал медленно вываливаться изо рта. Видимо это зрелище косулю не впечатлило. Пренебрежительно заялав (кстати – косули лают, почти как собаки), она исчезла в густом подлеске. Я с сочувствием посмотрел на посеревшее лицо Петровича. Его фотоаппарат (даже два!) лежал на рюкзаке в нескольких метрах от нас.

Передохнув, мы с новыми силами двинулись дальше. Промаршировав еще километров пять, к большому нашему удивлению, мы вышли к железной дороге!!!  Трудно представить, но мы, имея две детальные карты, спутниковый навигатор и здравый ум (как мне казалось раньше), заблудились. Вернее сбились с дороги, повернув не на ту просеку. Признаться, это существенно меняло дело. Поскольку вместо того, чтобы идти почти прямиком к лесничеству, мы описали полукруг и вышли на дорогу ведущей к селу Кливину.

Перемахнув через железку, мы решили идти на запад по грунтовой дороге идущей параллельно с железнодорожными путями.  Подошли к очень интересному мосту через реку Илья. Такие приспособления, для быстрого оборудования переправ через водные препятствия, я часто видел в детстве по программе «Служу Советскому Союзу!». Там показывали бравых солдат, которые, подъезжая к водной преграде, с ходу разворачивали большущие складные платформы, служившие поверхностью моста. Такого «монстра» теперь я наблюдал собственными глазами. «Это ж надо, забыть забрать мост!» - промелькнуло у меня в голове.

Мост был рабочий и как видно, выдерживал необходимые нагрузки от автотранспорта – к нему вела хорошо наезженная дорога. Очевидно, им часто пользовались и сейчас.

Осмотревшись, сделал вывод, что местность здесь симпатичная. Река Илья здесь немного разливается и замедляет свой бег. Вокруг по берегам растет невысокий рогоз и плавают кувшинки. Возле берега нашли болотную черепаху. Это животное достаточно часто можно встретить около небольших водоемов. Она была сравнительно небольшой – где-то 15 см в длину. Видимо недавно ее пытался кто-то съесть. Глубокие, свежие царапины на панцире свидетельствовали о трудных минутах, которые пришлось пережить этому созданию.

Теперь, что бы попасть на дорогу к лесничеству, мы снова перешли через железнодорожные пути и вышли на сильно разбитую, лесную дорогу, ведущую к лесничеству. По сути, это были две колеи рыхлого и сыпучего песка. Мне показалось, что по такой дороге идти невыносимо и свернув, пошел по лесу рядом с ней. На дороге несколько раз встречались относительно свежие следы человека.

Через час движения мы подошли к Яковецкому лесничеству..  Дорогу к нему пересекает река Илья. Мост, который обеспечивал переправу, обвалился. Вероятно, его подмыло во время весеннего половодья. Здесь же, у левого берега прямо возле моста бобры начали строить запруду. Был виден свежий ил выложенный на остатки моста и как будто детские ручки его аккуратно разровняли. Вокруг не было удобного подхода к воде и я решил воспользоваться плодами бобрового труда и умыться. Лесничество представляет собой несколько зданий. В большом здании лесничества даже сохранился ленинский уголок (правда, если слово «сохранился» вообще может быть использовано применительно к  постройкам в зоне отчуждения).  Посреди лесничества красуется 40 метровая смотровая вышка, на которую Петрович сразу же взобрался. 

Интересная особенность: на этой вышке даже был предусмотрен лифт. К сожалению лифтер был в отпуске и нам так и не удалось воспользоваться этим удобным подъемным механизмом. Я также попытался было подняться на верх вслед за Петровичем, но поднявшись метров на двадцать я ощутил сильную качку. Вышка реально наклонялась то влево, то вправо. Снизу это было незаметно и только там, наверху, можно было по настоящему ощутить «радость» плавных «танцев» металлической конструкции, элементы которой, как язвами оспы, покрыты глубокими канавками ржавчины. В общем, вспомнив фразу Юрия Никулина «Я не трус, но я боюсь»  решил не рисковать.

Вид с мачты открывался превосходный. Внизу, как ни в чем не бывало, дикий кабан деловито рыл землю. Наверное, на территории Чернобыльской зоны отчуждения не осталось участков бывших сельскохозяйственных угодий, где не ступало бы «рыло» этого животного Мы находили участки залежных лугов с пороями площадью более 100 квадратных метров. При этом образовывались ямы, глубиной до 60-70 см. Такой участок поля скорее напоминал поля сражений Второй мировой войны.

Отдохнув, осмотрев окрестности, мы повернули обратно. Через несколько часов движения, вышли к железнодорожной станции Толстый лес. Оказывается, возле станции есть небольшой пристанционный поселок. Размещается он в действительно живописном лесу со старыми, красивыми дубами и соснами. Я был бы не против иметь здесь загородный дом – даже сегодня. Места действительно красивые. Кстати, именно здесь увидел птицу, которую считаю самой красивой среди мелких пернатых Чернобыльской зоны отчуждения. Это длиннохвостая синица или ее еще называют ополовник. Птица очень интересна – мне доводилось несколько раз ловить ее орнитологическими сетями во время кольцевания птиц и рассматривать вблизи. Это небольшая птичка, вес которой, по моим измерениям, составляет 5-7 грамм. Единственная из синиц (хотя она не принадлежит к семейству синицевые – для нее специально выделили отдельное семейство - ополовниковые) которая не гнездится в  дуплах, а сооружает гнездо в виде небольшого шара в нижних частях кустарников. Такое гнездо очень трудно найти, поскольку птица мастерски владеет искусством маскировки, используя для этого  кусочки коры деревьев и мха. Внешне, когда она сидит на ветке и занимается своими птичьими делами, она похожа на белый пушистый шарик, в который воткнута палочка – хвостик. Вид этой птицы настолько потешный, что я часто думаю, что если бы не большие трудности в ее содержании в домашних условиях, она бы легко вытеснила попугаев из наших квартир.

Полюбовавшись немного окрестностями станционного поселка направились в сторону села Красное.

Так заканчивался второй день экспедиции. Впереди еще было два прекрасных майских дня для путешествий и наблюдений за природой Чернобыльской зоны отчуждения…